Как красота становится расстройством.

В процессе формирования гендерной идентичности ребенок задается вопросом: «Кто я: мальчик, девочка или третий пол?» Проблемы с этой идентичностью часто являются следствием неприятия своего тела как такового - с этими формами, с этим весом, с этими признаками пола.

Дисморфофобия -  тревожное расстройство о теле. Его признаками будут диеты, наращивания, отрезания, формирование дополнительной мускулатуры, приобетение особых спортивных форм, навязчивые хирургические косметические изменения тела вплоть до кардинальных отрезаний целых его частей и пересадки кожи.

И все потому, что тело, как оно есть, с его естественными изгибами и выпуклостями, цветом кожи, формой носа, возрастными изменениями, невозможно принять, оно слишком напоминает мать или отца - первые объекты, оно также напоминает о времени и конечности всего. Навязчивые попытки выглядеть на тридцать в шестьдесят еще пока не каталогизированы в медицинский справочник. 

 В самом истоке всех этих нарушений ранние отношения младенца и матери, и взгляд матери на дитя и не-принятость ребенка в глазах матери.

Психоаналитики объясняют это теорией привязанности. Типы пищевых нарушений, типы общения, типы отношений, типы семей и даже типы организаций, в которых мы работаем, восходят к этим стилям привязанности.

Безопасная привязанность формирует нормальное пищевое поведение, то есть способность чувствовать голод, насыщаться и оставлять еду, когда чувствуешь насыщение – здесь все очень просто.

Тревожная-устойчивая привязанность формирует булимическое поведение (набрасывание-отторжение);

Тревожная-отвергающая привязанность формирует анорексический стиль питания и поведения в отношениях.

Наконец, дезорганизующая привязанность будет основой для переедания и обжорства, хаотического питания и отношений.

Эти типы привязанности бросают тень на наше все, мы уже говорим о булимическом информационном буме (статья в Моноклер про это), который есть показатель нашего коллективного отношения к ресурсу.

 Мать - самый первый источник ресурса, она, как нотный ключ в музыке, определяет систему координат, регистр и даже инструмент, пригодный для исполнения этой музыки. 

Именно поэтому я верю в эффективность психоаналитической терапии для вы-лечивания расстройств образа тела и пищевого поведения.

Можно научить человека новым навыкам, но внутренний котел, в котором кипит бульон аффектов (первичных эмоций) с костра никто не снимал, пена будет выплескиваться. Ей можно найти новую форму, ее можно регулярно снимать шумовкой. Старые привычные способы разбираться с этими аффектами найдут новую форму. Человека можно «заговорить» от бессонницы, и он начнет конфликтовать со своим партнером. Но это уже другой «запрос», как скажут вам в ответ на претензию.

 Для успешного выстраивания партнерских отношений необходимо проделать сложную психическую работу: научиться чувствовать себя и свои границы, осознать границы другого, научиться взаимодействовать с ним, посылая ему сигналы любви и привязанности, принимая те же сигналы от него, не нарушать при этом его границ и картины мира.

Технологии обслуживания красоты скакнули вперед, но внутри-психическую работу, кроме нас самих, никто не проделает.

Красота остается нашим вечным стремлением, привлекательность и сексуальность – нашими  средствами строить отношения, меняющаяся мода на тело, активность, еду нашими координатами во времени.

Но мы очень часто делаем тело удобными объектом для контейнирования стыда, тревоги и вины, а еду способом манипулировать с ресурсом, пытаясь наладить отношения с внутренними объектами или образами и выстроить свой внутренний театр.